Наши поиски мы
начали в архиве и библиотеке
Дом Кельдера, был построен в 1920-х годах. До 1990-х годов принадлежал Печорской гимназии. Является объектом регионального значения. Когда здание принадлежало школе, это было общежитие, и там учились начальные классы. Директором была Мурашкина Нина Васильевна. После 90-х годов здание было продано Изборскому музею-заповеднику. Директором там был Панов Леонид Николаевич. Но обустроить его не смогли и к середине 90-х выставлено на продажу.
А дальше
мы двинулись в Интернет и для начала
выяснили, что означает фамилия Кельдер
А потом мы «нашли»
дочку Кельдера
МАТУШКА
КАЛЛИСТА ИВАНОВНА КИСЕЛЕВА
ПАМЯТИ
ДРУГА и РУКОВОДИТЕЛЯ
Каллиста
Ивановна Киселева родилась в семье
врача И. А. Кельдера в 1911 году в Петербурге.
Детство свое она провела в Печерах, под
сеньюПсково-Печерского монастыря.
Каллиста, или, как ее звали в детстве,
Галя, рано потеряла мать. Ее трагическая
смерть, а также последующая вторая
женитьба отца на всю жизнь ранили душу
девочки. Глубоко впечатлительная по
натуре, она стала еще более душевно
прозрачной. По окончании гимназии Галя
поступила в Тартуский (Юрьевский,
или, Дерптский)
университет на медицинский факультет.
Галя
Кельдер в 14 лет
В 1927
году в Эстонии (где тогда находились
Печоры) и Латвии, а затем и в Финляндии
было организовано Русское Студенческое
Христианское Движение (РСХД), центр
которого находился в Париже и руководителями
которого были главным образом профессора
Свято - Сергиевского Богословского
института в Париже. Галя Кельдер сразу
приняла деятельное участие в работе
Движения и стала выдающейсядвиженкой.
Духовный
облик будущей матушки Каллисты складывался
хоть и за границей (Эстония), но на
исконной русской земле, где, с одной
стороны, был древний монастырь с долгими
уставными службами и строгими правилами,
а с другой — Движение, которое имело
«... своей основной целью объединение
верующей молодежи для служения
Православной Церкви и привлечение к
вере во Христа неверующих... » и утверждало
«свою неразрывную связь с Россией... »
(из устава РСХД). Результатом влияний,
которые создавали ту среду, в которой
росла и вращалась Галя, была воцерковленная жизнь
деятельного христианства.
Медицинский
факультет окончить не удалось, наметился
совсем другой путь: 19 июля 1933 года
Каллиста Ивановна вышла замуж за
Александра Николаевича Киселева и после
его рукоположения (на второй день
праздника Преображения Господня того
же года) вместо того, чтобы стать врачом,
стала матушкой.
У стен
Псково-Печерского монастыря
В
современном мире слово «матушка» как
определение жены священника иногда
неправильно употребляется, и думаю, что
не все его принимают, да и не ко всем оно
применимо. Каллиста Ивановна была именно
матушкой, женой батюшки, его
спутницей, соработницей,
вдохновительницей и матерью и другом
прихожан. Кроме того, хорошо зная Устав
и церковное пение, будучи музыкально
исключительно одаренным и образованным
человеком, Матушка могла исполнять
все клиросные послушания
— петь и читать, а главное привлекать
к этому других, передавая им свои знания
и любовь к подлинному и
осмысленному клиросному благолепию.
Юрьев,
воскресная школа, которую вели движенцы
Под
влиянием Движения в Прибалтике тех лет
появилась целая плеяда молодых, глубоко
верующих и идейных священников. Помню
и молодых матушек, но из числа их
выделялась Каллиста Ивановна. Выйдя из
богатого, высоко культурного эстонского
дома своего отца, она самоотверженно и
полностью отдалась служению Богу в
атмосфере «удручающей бедноты» (реакция
ее отца на образ жизни молодых Матушки
и Батюшки при первом его визите к ним)
провинциального прихода. Но какой
любовью, вниманием и заботой платили
за это прихожане своей двадцатидвухлетней
Матушке. В Нарве, в древней Ивангородской церкви,
где отец Александр начинал свое служение,
Матушка принимала во всем самое деятельное
участие, особенно в работе с детьми и
молодежью. Кроме кружков РСХД для
учащейся молодежи они с друзьями
организовали работу с крестьянской
молодежью, чтобы и их приблизить к
Церкви.
Кружок
иконописцев
Потом
Киселевы переехали в Коппель,
предместье Таллина, и в 1939 году организовали
там паломничество подростков и молодежи
на Валаам, тогда находившийся в Финляндии.
Узнав об этом, мы с подругой поехали к
Киселевым, чтобы попросить и нас принять
в эту группу, состоявшую из их прихожан
в Коппеле и
бывших прихожан из Нарвы. С самого
первого дня знакомства, когда мы пришли
записаться, Матушка поразила нас своим
открытым и дружелюбным отношением, как
будто она нас давно знала. Во время
поездки в монастырь Матушка оказалась
нашей заботливой руководительницей
(мальчики были с отцом Александром). В
один из первых дней в монастыре Матушка
мне сказала: «Люблю правду, если
когда-нибудь соврешь — дружбе конец».
Для меня было ново и необыкновенно
приятно иметь взрослого друга — Матушку.
Матушка заботилась о нас с любовью,
старалась помочь всем нам не только
увидеть все в святом монастыре, но и
почувствовать, воспринять и на всю жизнь
сохранить это в себе. В то же время она
по-матерински заботилась о том, чтобы
мы не переутомлялись, не брали на себя
непосильное.
Из
некоторых слов Матушки и из ее разговоров
с ее другом студенткой, я больше узнала
о РСХД, о котором имела некоторое понятие,
а теперь и горячее желание узнать больше.
Той же осенью я стала ходить в кружок
Движения. Валаам произвел
на всех нас глубокое впечатление, и мы
долго жили как бы под сенью Валаама, но
кроме того в моей душе остался облик
Матушки и ее слова: «Помни, дружба — это
на всю жизнь». Вскоре Киселевы уехали
из Эстонии, а потом, уже во время войны,
и наша семья.
Вторая
моя встреча с Матушкой произошла уже
после войны в доме «Милосердного
Самарянина» в Мюнхене. В 1945 году это
прибежище для обездоленных русских
людей в послевоенной Германии было
организовано отцом Александром с
Матушкой и группой сотрудников. В доме
«Милосердного Самарянина» была русская
гимназия, детский сад, курсы
сестер милосердия-самарянок —
для будущего, а для настоящего —
лаборатория с врачебными кабинетами,
издательский отдел духовной литературы,
отдел социальной помощи, а в центре
всего был храм преподобного Серафима
Саровского.
Сестры-самарянки
— Мюнхен, Германия
В
обстановке, когда не только пособий
каких-либо, но и бумаги, на которой
писать, не было, Матушкой была выработана
программа, включавшая медицинское
образование, подготовку социальных
работников, педагогов по православному
внешкольному образованию и руководству
в летних детских лагерях, миссионерской
работе (особенно среди детей — воскресные
школы и т. д. ). Все это надо было преподнести
в свете православного мировоззрения.
Как опять и опять, спасали годы молодости,
проведенные у стен Псково-Печерскогомонастыря,
в кружках Движения, в восприимчивом
общении со старшим поколением, с
Валаамскими старцами, даже медицинское
образование! Матушка была руководителем
сестер-самарянок и помогала им во всем.
Сначала нас было 17 сестер (меня приняли
на эти курсы) — 6 эмигранток и 11
бывших остовок,
т. е. из числа тех, кто в силу обстоятельств
оказался отрезанным от семьи в России.
Первые
шаги Матушки
Матушка
старалась заменить им матерей. Большинство
из сестер соприкоснулись с Церковью
впервые, но, войдя в нее, входили все
больше и глубже. Это было время материально
тяжелое, а духовно — легкое и светлое.
Матушка вся отдавалась работе, хотя у
нее было и двое собственных детей. Кроме
занятий она проводила с нами, сестрами,
задушевные беседы. Матушка была человеком,
который проникал своими словами в самую
душу слушателя, зажигал его силой своей
веры в Бога. Матушка обладала необычайным
талантом все ярко и красочно описывать,
у нее было художественное чутье, и она
могла заинтересовать искусством,
литературой, житиями святых и старинными
русскими песнями. Выросши в Печорском
крае, где все это сохранилось, и обладая
большими музыкальными способностями,
она замечательно передавала творчество
русского народа. Когда она учила нас,
как заниматься с детьми в воскресных
школах, она объясняла, что через детей
можно найти дорогу и к сердцу родителей.
Она рассказывала, как у них в Нарве в
детском саду научили детей в Великом
посту петь простой духовный стих,
припевом к которому было:
|
Господи,
помилуй. Господи, прости.
Помоги мне, Боже,
крест свой донести.
Грешник я великий
на земном пути,
Господи,
помилуй, Господи, прости...
|
|
|
|
|
|
|
|
Когда
дети стали распевать это дома, некоторые
родители, оставившие Церковь, снова
пришли в нее.
Чуть
только устроившись, начали в Германии
устраивать съезды РСХД, на которые
приезжали лекторы из Парижа. Но успех
съезда не столь в лекциях, сколь в «духе»
съезда. Матушка готовила нас, сестер, к
съездам, она объясняла нам, что служениелюдям
может быть не только физическое и
духовное, но и интеллектуальное. Каждый
верующий интеллигентный человек может
помочь другим найти Бога и через русскую
культуру, которая фундаментально
православная. Таким восприятием жизни
когда-то дышали съезды Движения во
Франции, Прибалтике, в послевоенные
годы — в Германии, а потом и в Америке.
Богослужения, лекции, беседы, дискуссии,
дружественное отношение, старание
помочь — во всем этом Матушка вдохновляющая,
живая участница и интереснейший
собеседник.
В 1949
году Киселевы уезжают в Америку. Перед
самым их отъездом я выхожу замуж, мужа
моего рукополагают, и я становлюсь
матушкой, конечно, не такой, как матушка
Каллиста Ивановна. Она остается моей
путеводной звездой и добрым другом, на
которого я всегда могла, и сейчас могу,
духовно опереться.
Потом
и мы в Америке. По приезде работаем
вместе под руководством отца Александра
и Матушки. Сначала жизнь в Америке очень
трудная. Некоторое время Матушка тяжелым
физическим трудом зарабатывает на жизнь
семьи, чтобы у отца Александра было
время для храмовой, социальной и
культурной организационной работы.
Создается Свято-Серафимовский Фонд.
Под покровом Церкви, при Свято-Серафимовскомхраме
в Нью-Йорке открывается «субботняя
школа», работаем с детьми, потом — летние
лагеря, съезды Движения, конференции
Русской Православной общественности
и издание журнала «Русское Возрождение»
— подготовка нас к достойному празднованию
Тысячелетия Крещения Руси. Отец Александр
с Матушкой, как всегда, неустанные
вдохновители и организаторы всякой
деятельности собравшихся вокруг них
людей.
Проходят
годы. Железный занавес пал. Отец Александр
и Матушка возвращаются в Россию. Уже
старческие немощи одолевают Матушку и
она медленно угасает, а ухаживают за
ней новые православные сестры милосердия,
именно такие, какими когда-то она учила
быть нас.
Иногда
думалось мне: почему девочку назвали
Каллистой (это греческое имя означает
«прекрасный»). Кто-то мне сказал, что
отец ее, по происхождению эстонец,
называл ее Каллиста (по-эстонски каллис значит
«дорогой»). Даже если этим руководствовались
ее родители, то все же «по имени ее —
житие ее» — Матушка действительно была
прекрасна.
Лос-Анджелес, 1997 г.
И о её муже
Что
же осталось в памяти тех,
чья судьба
пересеклась с нашим «домом»?